У нас в Люнете такой же! Будем знать историю!😃
Шведский примус
Небольшая деталь от шведского примуса — крышка наливного отверстия — была приобретена мною на «блошином рынке» Калининграда отнюдь не по воле случая, как это зачастую бывает, но с определенной целью. Досталась она буквально за копейки, ведь такой предмет — пусть и, по всем признакам, весьма старинный, — дорого стоить не может по определению. На латунной ее поверхности, покрытой слоем благородной патины и оттого несколько тусклой, так по-шведски и написано: «примус» и «Швеция».
Примус… Это слово пробудило воспоминания, похожие на ностальгию. Наша семья подобный агрегат имеет, и довольно давно (верно, это не агрегат вовсе, но мне нравится называть его именно так). С ним связана целая история.
Давно, еще в школьные мои годы, наша семья время от времени навещала малую Родину предков, находящуюся в Сибири, на Алтае — притаежное село Тогул. Однажды в сарае, что при бабушкином доме, я нашел затерянный среди брошенного за ненадобностью различного хлама некий предмет, покрытый слоем пыли и, по-видимому, всеми забытый. Случайно замеченный в сумраке сарая, он был вытащен мною на белый свет — для ознакомления.
Я очистил загадочную вещицу от наслоений времени: что-то знакомое… Но так и не признал. Пришлось обращаться за разъяснениями к бабушке. Выяснилось, что это — примус, прибор для приготовления пищи. Тусклый, латунный корпус отливал желтым металлом, все краники и винтики работали — открывались и закрывались, а железные части не были ржавыми. В его глубинах еще сохранялся слабый запах керосина, хотя, вполне возможно, это всего лишь игра моего воображения, дорисовавшего «картинку».
По словам бабушки, прибор был приобретен давным-давно, еще до войны. Однако у них, в сельской местности, для приготовления пищи пользовались русской печью, примус же применялся нечасто, лишь при оказии, а со временем нужда в нем и вовсе отпала. Необычный агрегат так мне приглянулся, что я попросил его у бабушки насовсем. Просьба была удовлетворена.
Однажды, по прошествии многих лет, пришло время рассказать о нем моим дочерям, тогда еще ученицам младших классов. Хотя предмет был им знаком, я ждал момента, пока они достаточно повзрослеют — для того, чтобы хорошенько уяснили. Но когда такой момент настал, дети восприняли мой рассказ как-то буднично, без особого любопытства: скорее со скукой, нежели с интересом. Приняли информацию к сведению — и только. Покрутили-повертели примус в руках и забыли о нем — но, как оказалось впоследствии, лишь до поры до времени.
Лишь иногда я доставал прибор из шкафа и, вытирая с латунного корпуса пыль и прикладывая к нему ладони, пытался ощутить через осязание предмета сопричастность к семейной истории.
Его звездный час пришел, когда на экраны вышел телесериал «Мастер и Маргарита»: именно после просмотра фильма все изменилось коренным образом. Примус в нашей семье стал популярен как никогда, поспособствовали же этому приключения одного из главных героев, кота Бегемота. «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус» — фраза, сказанная Бегемотом, а также некоторые другие моменты фильма создали рекламу и нашему агрегату.
Так волею случая у моих детей возник интерес к примусу. Когда сериал закончился, обе дочки сами попросили достать вещицу и вновь рассказать все, что мне известно о ней. Более того, стал востребован знаменитый роман Михаила Булгакова.
Таким образом, сохраняемый мною старый примус не являлся семейной реликвией изначально, однако со временем стал таковой. Получилось это как-то незаметно, вроде бы даже и без особых с моей стороны усилий, окончательно же утвердиться вещице в заслуженном статусе помог вышеупомянутый случай.
А пока-что я знакомлю с раритетом внучку. Пусть привыкает. Внучка — представитель пятого поколения нашей семьи, имеющего к нему отношение.
Но вернемся к примусу шведскому, ведь приобретенная мною деталь — именно от него. Быть может, у заморского примуса внешний вид несколько иной? Вряд ли, принцип действия у всех должен быть одинаков. Впрочем, на всякий случай нужно проверить.
Палеонтологи реконструируют доисторических животных по одной-единственной сохранившейся косточке. Я поступил схожим образом — хотя сравнивать мои исследования со сложной деятельностью палеонтологов будет не слишком уместным, — восстановив, пусть и условно, внешний вид примуса, однако отнюдь не на основе лишь одной его детали, а сверившись с данными из различных источников. Полученный результат подтвердил мои подозрения: заморский агрегат оказался практически идентичен нашему, семейному.
Шведский примус воссоздан. Настал черед поразмыслить над фрагментами от других — не менее, а может быть и более интересных — вещиц.
Игорь Дуплинский
г. Калининград
2018 год
